Моя сестра копчик сломала

Почему близким по духу людям порой так сложно понять друг друга? Почему сильному легче обидеть слабого, чем понять его и помочь? И почему эти нюансы жизни превращают чей-то Новый год в драму? На эти вопросы наводит просмотр весьма незаурядного фильма Василия Сигарева «Страна ОЗ».

Эта картина, вышедшая в 2015 году, в своё время вызвала бурную реакцию как публики, так и критиков.

Люди разделились на два лагеря: одни посчитали её настоящим прорывом российского кинопроката, «арт-хаусом для всех», другие, напротив, раскритиковали картину, назвав её пошлой и скандальной.

В любом случае фильм «Страна ОЗ» не оставил равнодушным никого.

Интересна позиция популярного кинокритика Андрея Архангельского, который, говоря об эволюции жанра новогодней комедии, блестяще характеризует картину как «антиновогоднюю комедию». Более того, Архангельский утверждает, что картина

«ставит точный диагноз российскому обществу».

Почему же этот фильм вызывает столь пристальное внимание и не теряет своей актуальности вот уже пять лет?

Многие благосклонные критики и зрители находят в «Стране ОЗ» весьма незаурядное отражение русской души, а самые смелые даже говорят о продолжении русской классической традиции!

Я сам смотрел эту ленту аж четыре раза, каждый раз открывая для себя что-то новое. И вас, мой дорогой читатель, настойчиво приглашаю к знакомству со «Страной ОЗ».

Характеры, представленные в картине, являются типичными собирательными образами российской современности.

Главная героиня, Лена Шабудинова, молчаливая девушка-недотрога с явными проблемами в сфере общения с людьми. В самый канун Нового года она приезжает из села Малая Ляля в огромный Екатеринбург, где устраивается работать в киоск на улицу Торфорезов.

Сюжет строится на том, как Лена пытается добраться до заветной улицы Торфорезов, но постоянно что-то ей мешает.

А в это время на самой улице Торфорезов её ожидает другой продавец, смена которого давно закончилась.

В фильме две сюжетные линии: история Лены, которая всё никак не может попасть на улицу Торфорезов, а также история мягкого и душевного продавца Андрея, ожидающего Лену и отмечающего Новый год в компании своего жёсткого и чересчур мужественного собутыльника со странным псевдонимом Дюк.

Кто только ни встречается на тяжком пути Лены – сексуально озабоченный бард, таксист-наркоман, «снегурочки» по вызову – и взаимодействия героини с каждым персонажем являются уникальными конфигурациями двух типично «наших», отечественных характеров. В этих конфигурациях вылезают наружу наши слабости, глупости, эгоизм, страхи перед окружающими людьми и перед самими собой.

Лена чаще всего предстаёт в качестве слушателя и причастного наблюдателя, она немногословна и беззащитна, – зачастую она ведома.

У Лены есть две дежурные фразы:

“Вы не знаете, как пройти на улицу Торфорезов?”

“А моя сестра копчик сломала!”

Их она произносит при каждом удобном случае, а её не понимают, принимая то за воровку, то за проститутку, то ещё за кого-нибудь. Лена как будто этого не понимает и не предпринимает никаких усилий объясниться.

Каждый видит в героине что-то своё, воспринимает её так, как удобно, пользуется ей. Никому и дела нет до личных проблем и невзгод Лены, никто так и не объясняет ей, как попасть на улицу Торфорезов.

Вторая сюжетная линия не менее интересная – встречающие Новый год в киоске Андрей и Дюк философствуют о жизни и о человеческой природе.

Оказывается, Андрей – писатель и человек тонкой душевной организации. Дюк критикует его тексты за сочувствие к людям со странностями.

Андрей рассказывает приятелю, что у его друга есть фантазия: он хочет, чтобы его жена оставила на нём свои экскременты.

Не привыкший лезть за словом в карман Дюк говорит:

“Твой приятель извращенец! Лучше ему не жить!”

На что Андрей со вздохом отвечает:

“Лучше…”

В процессе их длительного разговора характеры героев раскрываются с новых, порой весьма неожиданных, сторон, и кажется, что в полемике Андрея и Дюка кроется главная внутренняя полемика русской души.

Концепция сюжета – в метафоре бесконечного пути, пути вникуда, – пути, с которого вечно уводят в сторону как недруги, так и доброжелатели.

После просмотра картины остаётся тяжелое послевкусие и назойливый вопрос: а на этом ли я пути?

А подскажут ли мне дорогу до сокровенной улицы Торфорезов?

И если подскажут, то правильно ли?

И нужно ли вообще идти на эту улицу?

Каждый из нас в этом мире – немного Лена Шабудинова из Малой Ляли.

И каждому зрителю «Страны ОЗ» я желаю не потеряться на своём жизненном пути.

Олег Зверев

Источник

Материал из Викицитатника

Перейти к навигации
Перейти к поиску

«Страна ОЗ» — российская комедия режиссёра Василия Сигарева.

Цитаты[править]

— Может, ему под дверь насрать просто? Жирно ему будет. Может, это у них там новогодняя традиция, и они так друг друга поздравляют в своей Греции. Гомики, кстати, говорят, от них пошли. Знаешь, вот эти малюськи на статуях — ни хуя не мифы древней Греции. Такую культуру проебали, говноеды! Всё, лучше мы по-русски поступим — опиздюлим чудовище заморское.

— Слушай, я вчера такое вино на корпоративе пила, — шабли, — вкусное, зараза, хоть и сухое — попробуй как-нибудь.

— Открывай, чудовище горбоносое! Твоя смерть пришла. Мас тескиса токола су. Открывай, паюстас гнойный! Я тебе сейчас подарочек под дверь насру.

— И чё? Мне тебе денег на телефон положить? Слышь ты, петушара… Тебя там ещё не отпетушили в твоей зоне?
— Тёть Люб, это Лена!
— Пошёл на хуй, петушара дырявый!
— А ты где?
— У больницы. Ирка копчик сломала.
— Знаешь, что, Лена, пошла ты тоже на…

— С наступающим! А у меня сестра копчик сломала.

— Дайте LD красный.
— Не оперился ещё.
— Чё, жалко?

— Э-э-э…
— А?
— Левая.
— Вы по телефону разговариваете?
— Почему не правая?

— Эй!
— Сникерс хочу.
— Можно, я здесь выйду? Эй, я приехала уже, спасибо. Да вы, блин, чё не рулите-то? Эй, да вы чё, блин?! Вы рулите там! Рулите!

— Где Новый год справлять будешь?
— К родителям поеду.
— Пусть родители отдохнут, а мы в общагу поедем. ЦПХ! К шмарам!

— Чем выше стоит существо на эволюционной лестнице, тем больше оно хочет ебаться. Одновременно с этим возрастает и социальность животных. Социальнее всех — люди. Они же и злоебучее всех.

— Смотри, ситуация такая: один вводит в другого член, а тот, в кого вводят член — тот унижен и оскорблён. Вот и всё! Возьмём тех же феминисток. Это они мужчинам за это и мстят, но месть у них не получится, потому что женщины могут уничтожить мужчин, но выебать не могут. А без хуя месть не полная!
— Страпон для этого есть.
— Не знаю, что это такое, и не надо мне объяснять.

— Девушка, с вами всё в порядке? Нормально всё? Давайте подвезу вас, холодно ведь.
— Уже один наркоман довёз.
— Девушка, я так-то мэр, вообще-то.
— Да чё уж не президент?
— И вас с Новым годом.

— А один мой приятель хочет, чтобы на него жена поиспражнялась, а она почему-то отказывается.
— Твой приятель — извращенец, и лучше бы ему не жить.
— Лучше.

— Чё оливье не режешь?
— Я на работу еду.
— Как твоя фамилия?
— А вам зачем ещё?
— Знакомиться!
— Лена Шабадинова, допустим.
— Да ну, на фиг.
— А чё такого-то?
— Пошли на горку!
— Это не татарская фамилия. А у вас как фамилия у самого?
— Шабадинова! С Новым годом, Шабадинова!

— Вискарь будешь?
— Шампанское лучше… А у меня сестра копчик сломала.

— Ты где работаешь-то, Шабадинова?
— На Торфорезов.
— А кем ты там работаешь?
— В киоске, допустим.
— Да ну, на фиг.
— А чё такого-то?
— Поехали!
— На Торфорезов?
— С горки!

— Шабадинова, поборемся! Удушающий! Больно будет — стучи. Болевой и на руку. Шабадинова, больно — стучи! Ахилл!
— А-а-а!
— Стучи, Шабадинова!
— Стучу!
— Где ты стучишь?
— Тут!
— По мне надо стучать.
— Вы не сказали!
— Чё как маленькая-то?
— Шабадинова, а давай я тебя сигареты об язык тушить научу!

— Ну где эта марамойка? Небось, сейчас в санях отлёживается, все колготки обоссала. Сильно бухает?
— Я её не видел ни разу.
— Подозреваю, что тебя кинули, Андрей.
— Ну, может.

— Ты, Шабадинова, откуда такая взялась?
— Какая?
— Заводная.
— Из Малой Ляли.
— Татарстан?
— У меня русская фамилия, вообще-то.
— Да ладно, я шучу.

— Шабадинова, язык болит?
— Нет.
— А хочешь, научу по углям ходить?
— Сёдня?

— Шабадинова, с Новым годом!
— Его нельзя так делать!
— Да ну, на хуй, чё такого.

— Ему ноги оторвало!
— Чё ж теперь я сделаю?

— Как зовут?
— Кого?
— Авочку?
— Тютя.
— Тютя… Породистая?
— Не знаю.
— Предлагаю нам всем троим пройти и поесть сладкого. Как вы на это смотрите? А? Сударыня, очень хочется угостить вас сладким. Я, между прочим, неплохие стихи пишу и музыку. Бард.

— Елена, а как вы к интернету относитесь?
— Нормально.
— А я больной. Если вдруг отключат, просто ломка. А вы где есть?
— Здесь.
— В каком смысле?
— У вас дома.
— Нет, я про соцсети. Вы где-нибудь есть?
— В „Одноклассниках“, что ли?
— Ну зачем так сразу? „В контакте“, в „Фейсбуке“ там?
— У меня компьютера нет.
— Как, Елена?
— Да мне и не надо, дел хватает.
— Лена!
— Что?
— Если вы мне сейчас скажете, что не слышали про Навального, я умру на месте! Ха! Ну скажите, что слышали.
— Не слышала, допустим.
— О, май гад! Есть! Они среди нас, а я не верил.

— Яндекс — это поисковая система. С её помощью можно узнать любую информацию, например… например…
— Где находится улица Торфорезов?
— Ага… Не понял. Что же вы делаете, а? У меня девушка, а вы гадите. Перепились там со своим Новым годом, скоты.

— Елена, а как вы относитесь к тантрическому сексу? Стивен Кинг способен им заниматься до семи часов.
— Утра?
— Подряд.
— Елена, хотите незабываемый опыт?
— А у меня сестра копчик сломала.

— Зернистая икра хороша именно тогда, когда её кто-то достал ложкой.

— Должен сказать откровенно: я бы расстался с половиной своего состояния, лишь бы обладать хотя бы частью достоинства, которым обладаете вы.
— Благодарю вас.

— Ты куда срать ходишь?
— Дома хожу.
— А кафе какое-нибудь тут есть?
— Нет.
— И чё мне делать? Давай ведро!
— Нету ведра.
— Блядь!.. Я не шучу!

— Андрей, тебе правда интересно про говно?
— Там не про это.
— А про что?
— Про человеческую природу.
— А по-твоему природа человека в том, что он серит и ебётся? А отвага, самопожертвование, любовь к ближнему, к природе, к Родине наконец-то? Что, эти ценности — уже не ценности?
— Короче, Дюк, дай сюда.
— Вот ты и проиграл свою битву с цензурой. Получи за это гранату!

— Главное — ничего же не было — даже попытки! Елена, вы ведь подтвердите, да?

— Побердин, сука, я же знаю, что ты там! Открывай, мы спасателей вызвали. Чё ты там гавкаешь, залупа плешивая?
— Алексей, открывай — Маруся кушать хочет.
— Папа, я какать хочу.
— Побердин, ты с бабой там, сука, я знаю. Слышь, коза! Он тебя там ничем ещё не заразил? У него грибок влагалищный на башке. Пидорку с него сними, посмотри.

— Тут высоко, а вы сказали по-другому! У меня так сестра двоюродная вчера копчик сломала!

— А чё мне дальше делать?
— Там сугроб дальше, прыгайте!
— Да вы вообще, что ли, уже?

— А я тебе даже по секрету скажу, кто такие настоящие бляди — есть партия ЛДПР — о-о-о, что ты! Вот уж блядистей блядей не найдёшь.

— Слушай, а ты с собой на работу собаку берёшь — это что, для моды? Ой, я сейчас видела: девицы все поголовно с собаками этими маленькими. Это что, они тоже из ваших, если с собаками?
— Это не моя.
— Выдают вам?
— У неё хозяин потерялся.

— Здрасьте! А вы не знаете, где улица Торфорезов?
— Ма, это кто?
— Косметику пришла покупать. Понравилась, что ли?
— А чё ты её пельменями кормишь? Очёчко не слипнется?
— Не слипнется.

— Мам, а где торт?
— Вот он, ваш торт.
— Я не там, я в комнате — принеси!

— Мам, где мой танк?
— Кто?
— Танк!
— А я откуда знаю?
— Так узнай! Позвони им.
— Кому им?
— Этим.
— Кому этим?
— Да я ебу, кому ты там звОнишь, из интернета? У меня танк угнали.
— Ну какой танк, Вить?
— В игре! Звони!
— Ну куда я буду звонить — в милицию, что ли?
— Куда хочешь звони! Ты чё, не врубаешься вообще? У меня танк угнали!
— Ну слушай, ну не будь маленьким. Ну, наверно, им так надо, вот и угнали для интереса.
— Для какого, на хуй, интереса? Ты дура или как?! Танк угнали, пидарасы!
— Слушай, ну поиграй в другой диск.
— Это не диск. Я на него полгода копил! Ты чё, охуела вообще? Это ИС-7 был!
— Ну ты поищи его, может, он там затерялся где-нибудь.
— Нету его там, блядь! Верни мне танк — я здесь щас всё задамажу!
— Вы зачем так с ма…
— Витя!!!
— Ваншот.

— А чё у тя с ёбычем, зёма? Болька?
— Салют бракованный попался.

— Мы тут какую-то шебутную тоже очень ждём. Второй день.
— Да, а как выглядит?
— Как йети. Никто не видел, но все знают.

— А чё у тя собака бабская?
— От жены осталась.
— А чё она её с собой не забрала?
— Умерла.
— Так похоронил бы к ебеням их вместе. Как Рюрика.

— Мне рельсой по голове били. С тех пор удар перестал держать. Да ещё так подленько, неожиданно. Въебал! Да ещё так, что без шансов. При другом раскладе я бы его ухо уже на шнурке носил. Вот пидор!

— А можете вы позвонить по номеру — у меня телефон сломался.
— Не могу.
— Жалко, что ли?
— Жалко. Откуда я знаю, что это за номер? Мелодию какую-нибудь платную установите мне.
— Такая дура.
— Слышь, лошхундра!

— У тебя есть телефон?.. А как тут?

— Вставай!
— Куда?
— На меня
— Я ж сто.
— Ты похуя, твои сто. Вставай!.. Лезь!
— Ты хрустишь.
— Вставай! Прыгай!
— Да, блин, Дюк!
— Прыгай!

— Королевна, ты где такую собачку надыбала?
— Это не моя.
— Это закусь её. Воротник у тебя из такой же?
— Ха, ха.
— Смотри, у неё даже все зубы на месте. Королевна, недавно забичевала, что ли?

— Кто тебе звонить разрешил?
— Они.
— Убрала.

— Принимай подарок. Ложись на пол!
— Зачем?
— Дала добро. Навалит на тебя.
— Дюк, иди в жопу.
— Ложись, не надо бояться своих желаний. Снимай рейтузы!
— Тут грязно.
— Не выёбывайся, доставай говномёт. Оливьешку ела?
— Вчера кушала.
— Слышал, Андрей? Новогодненьким щас тебя, блядь, застелет. Ложись на диван, если хочешь романтИк.
— Дюк, иди в жопу!
— Чё-то ломается. Порази его вчерашним меню!
— Что, простите?
— Икру ела?
— Кушала.
— Красненькую, чёрную?
— Обои.

— Шабадинова, ты зачем у мальчика айфон отжала?
— Я вам позвонить.
— А проституток зачем избила?
— Я проституток не била. Я снегурочку била.
— И телефон у неё отжала. Ты их солишь, что ли?

— Шабадинова, чё ты как гонзолька?
— Я в Малую Лялю поеду. Займёте мне денег на билет?
— А чё ты, Шабадинова, в свою Лялю поедешь?
— Ну… не прижилась тут.
— А сколько ты тут?
— Неделю уже.
— Это долго, да.
— Шабадинова, а чё ты не прижилась?
— Не умею жить.
— Да иди ты в жопу.
— И пойду.

— Вы охуели!
— Мы салют дэлали, брат.
— Вы охуели!

— Дюк, ты чё?
— Дай писюлёк пососу. Писюлёк дай! Я Бастинда.
— Ложись спать!
— Я Бастинда, злая ведьма! Я Бастинда, убью тебя.
— Бастинда, у меня вода! Щас плесну.
— И хуле?
— Умрёшь.
— С хуя ли?
— Бастинды от воды умирают.
— Иди на хуй.

— А где киоск?
— В стране Оз.
— А это где?
— В пизде

— Шабадинова, помнишь меня? А Дюдю? Шабадинова, а помнишь, ты меня жениться звала? Ну так у тебя же полмозга вытекло. Шабадинова, а гепатит „А“ откуда у тебя? Это ж бомжовская болезнь. Пол плохо моешь?
— А мне, вон, гипсовые трусы придумали, чтоб не садилась.

— Вы чё все здесь, ёбу дались? Песняры хуевы. Тишина!

Источник

Фильм Василия Сигарева про буйную стихию русского праздника, которой бесполезно стесняться

Ленка Шабадинова (Троянова) из поселка Малая Ляля стремится к ларьку на улице Торфорезов, расположенную где-то в Екатеринбурге. Время она выбрала опасное: на город неумолимой лавиной надвигается Новый год. В ларьке ее ждет сменщик (Ильенков), с которым она не знакома, и его компаньон (Баширов), своеобразно рассуждающий о жизни, а в перерывах между рассуждениями кроющий на чем свет стоит эту самую Ленку, с которой он тоже, разумеется, не знаком. Едва ли это можно считать препятствием: в вихре русского праздничного быта между знакомыми и не знакомыми друг другу людьми в городе устанавливается прочная связь, хотят они того или нет. Все они будто бы объединяются для одной цели — множить окружающий бардак. Непосредственная белобрысая Шабадинова идет сквозь него, собирая по пути тумаки и затрещины, то и дело спотыкается и падает, но упорства не теряет; русскую бабу так легко на пути не остановишь.

Зато сбить ее с этого пути — проще простого, особенно если она не знает точного адреса, а мобильный телефон у нее разрядился. Всем окружающим людям Шабадинова задает один вопрос: «Где находится улица Торфорезов?» — но в ответ на него каждый ей отвечает что-то свое, не имеющее к улице Торфорезов никакого отношения. На этот случай у Ленки есть вторая реплика. «А у меня сестра копчик сломала», — с нажимом сообщает она, завязывая беседу проверенным народным способом: сообщая о какой-нибудь беде, которую можно бы тут же и обсудить, — пожаловаться и пожалеть, слово за слово. Но и копчик сестры у Ленки тоже обсудить с людьми никак не выходит. Кто-то вместо этого ведет ее к себе домой показывать пошлые музыкальные клипы и предлагать тантрический секс, кто-то — кормит домашним обедом и впаривает косметику Avon, кто-то — вообще отключается и ни слова не успевает ответить. В общем, соучастия от них добиться трудно, каждый занят собой. Неудивительно, что главным романтическим героем становится человек, который на вопрос «А вас как зовут?» вместо рассказа о себе два раза подряд отвечает: «С Новым годом!» Он же окажется в итоге единственным, которому на путешественницу Ленку в итоге будет не наплевать, но для того чтобы вытащить его из марева собственных праздничных фантазий, судьбе тоже потребуется как следует постараться.

«Страна ОЗ» — чрезвычайно интересное кино не только по той причине, что режиссер «мрачных фестивальных фильмов» Василий Сигарев сделал народную комедию. Это как раз кажется вполне логичным: автор не то чтобы отказывается здесь от собственного экранного мира, населенного отчаянными и отчаявшимися, не вполне сознательными, но захваченными жизненным потоком героями. Он просто показывает его с другой интонацией. И это не фильм «Горько!» для интеллектуалов — скорее уж действительно фильм «Елки» для нормальных людей (на таком определении настаивает сам режиссер). Кто такие «нормальные люди», правда, нельзя точно определить ни до, ни после просмотра — но тут, как и в самом сюжете, общность важнее частностей. По этой причине, кстати, смотреть фильм лучше не в одиночку, а в зале с народом: по всем законам карнавала это вульгарное откровение воспринять проще, когда рядом смеется сосед, и уже ничего — или почти ничего — не стыдно.

Неровную, грубую, смешную действительность в фильме Сигарева так и тянет принять за гоголевскую фантасмагорию, тем более что для этого есть все предпосылки, включая сказочное название и сюжет. Но важнее в ней разглядеть то, как тут на самом деле этой фантасмагории мало и как много реального, вплоть до конкретных событий: в интервью и на встречах со зрителями Сигарев сам с удовольствием рассказывает о том, сколько в фильм перекочевало историй из жизни. Групповой портрет, получившийся из всего этого на экране, — и страшный и родной. Стесняться его бесполезно — если уж что-нибудь здесь режет глаз, надо сначала это попытаться принять как есть и назвать вещи своими именами вслух; по нынешним временам — уже непростая задача.

Сведенные к одному знаменателю праздником, русские люди перемешиваются в один салат винегрет, и уже не так важно, кто из них ругает жидов, кто пишет стихи, кто готов лежать голой спиной на стекле, а кто просто хотел сестре помочь разобраться с неудачным романом и попал из-за этого в бесконечную передрягу. «Шабадинова, допустим» — отвечает Ленка, когда с ней знакомится на катке герой Гоши Куценко, и эта ее агрессивная неуверенность в слове «допустим» многое в данном контексте значит. Это, допустим, легко бы могла быть какая-нибудь Сидорова, Иванова или Сковородкина — да и любой, кому пришлось искать какую-нибудь улицу в каком-нибудь из городов России под Новый год. И уж точно это был бы гораздо более вероятный расклад, чем сюжет очередного ремейка «Иронии судьбы».

Источник